Этика личности и этика характера

В то же самое время в дополнение к моему исследованию восприятия я глубоко погрузился в изучение литературы, посвященной успеху, которая была опубликована в США с 1776 года. Я читал и просматривал сотни книг, статей и очерков в таких областях, как самосовершенствование, популярная психология и помощь самому себе. У меня в руках оказалась выжимка, субстанция того, что свободные и демократически настроенные авторы считали ключом к успеху в жизни.

Исследуя двухсотлетнюю историю сочинений на тему об успехе, я обнаружил одну поразительную особенность, связанную с содержанием этой литературы. Анализ проблем, с которыми мы столкнулись в нашей

семье, и аналогичных проблем в жизни и отношениях множества людей, с

которыми я работал на протяжении многих лет, привел к тому, что я все

более отчетливо стал понимать, что последние пятьдесят лет литература об

успехе носила поверхностный характер. Она была наполнена техниками

создания имиджа, специальными приемами быстрого действия –

своеобразным "социальным аспирином" или "пластырем", которые

предлагались для разрешения острейших проблем. Благодаря этим

средствам некоторые проблемы могли временно потерять свою остроту,

однако глубинные, хронические болячки оставались нетронутыми,

воспалялись и давали о себе знать вновь и вновь. Полной противоположностью сказанному была литература первых 150 лет. Почти вся она была посвящена теме, которую мы назовем "Этика Характера как

основа успеха", Здесь речь шла о таких свойствах, как цельность личности,

скромность, верность, умеренность, мужество, справедливость,

терпеливость, трудолюбие, простота, а также приверженность Золотому

Правилу. Образцом такой литературы является автобиография Бенджамина

Франклина. В основе своей это история о том, как человек работал над

собой с целью интеграции внутри своей личности определенных

принципов и навыков.

Этика Характера учит тому, что существуют основополагающие

принципы эффективной жизни и что человек может испытать в жизни

истинный успех и счастье только в том случае, если научится воплощать

эти принципы в своем характере.

Однако вскоре после окончания Второй мировой войны ключевое

представление об успехе переместилось с Этики Характера на, так сказать, Этику Личности. Теперь успех стал рассматриваться скорее как функция

социального образа личности, поведения и поступков, навыков и техник,

служащих смазкой в механизме человеческого взаимодействия. Этика

Личности имеет два основных направления: первое – техника человеческих

и общественных связей, и второе – позитивная ментальная установка

(ПМУ). Эта философия в определенной степени отражена в таких

вдохновляющих и мудрых изречениях, как "Ваше отношение определяет

ваше положение", "У улыбки больше друзей, чем у хмурости" и "Можешь

достичь всего, что понял и во что поверил".

Другие направления "личностного" подхода представляют собой

явную манипуляцию или даже обман. Они побуждают вас использовать

специальные приемы, чтобы понравиться другим людям, или проявлять

ложный интерес к увлечениям других, чтобы вытянуть из них то, что вам

требуется, или же демонстрировать власть и запугивать, когда это отвечает

вашим целям.

Порой подобная литература признает значение характера в достижении успеха. Однако чаще всего рассматривает его обособленно, не отводя ему основополагающей роли, роли катализатора. Ссылки на Этику

Характера в этом случае являются формальными пустыми словами, а

истинная ставка делается на быстродействующие техники влияния,

стратегию силы, навыки общения и позитивное мышление.

Я начал понимать, что именно Этика Личности подсознательно

явилась источником тактики, которую мы с Сандрой пытались

использовать в отношении нашего сына. Задумавшись более глубоко над

различием между Этикой Личности и Этикой Характера, я понял, что мы с

Сандрой получали социальное удовлетворение от хорошего поведения

наших детей. Младший сын в этом смысле нам ничего не давал. Наше

представление о самих себе и своей роли как добрых, заботливых

родителей оказалось более весомым, чем наше представление о

собственном сыне и, возможно, влияло на него. С нашей стороны было

гораздо больше заботы о том, как мы видели эту проблему и как боролись с

ней, нежели истинного беспокойства за судьбу своего ребенка.

Поговорив с Сандрой, мы пришли к прискорбному выводу о сильном

влиянии на наши поступки черт нашего собственного характера и наших

мотивов, а также нашего представления о своем ребенке. Мы поняли, что

социальные мотивы, двигавшие нами, совершенно не гармонируют с

нашими глубокими внутренними ценностями и могут привести нас к

"условной"любви к сыну и к утрате им чувства собственного достоинства

Поэтому мы решили сконцентрировать свои усилия на самих себе – не наспособах поведения, а на наших глубинных мотивах и на нашем

восприятии собственного сына. Вместо того, чтобы пытаться изменить его,

мы попытались взглянуть со стороны, – отделить себя от него, ощутить его

личность, индивидуальность и достоинство.

Путем глубоких раздумий, влекомые верой и поддерживаемые молитвой, мы пришли к тому, что увидели в сыне самостоятельную,

неповторимую личность. Мы увидели в нем бесконечные пласты возможностей, которые следовало реализовывать в соответствии с его собственным жизненным ритмом. Мы решили устраниться и прекратить

волнения, дать его индивидуальности проявиться без нашего

вмешательства. Свою естественную роль мы увидели в том, чтобы

утверждать индивидуальность сына, радоваться за него и ценить его. Кроме

того, мы сознательно поработали над своими мотивами и начали

культивировать "внутренние источники безопасности", позволяющие нам

добиться того, чтобы наши представления о собственной значимости не

зависели от "приемлемости" поведения наших детей.

Стоило нам избавиться от давления прежних представлений о сыне и

выработать в себе мотивы, основанные на ценностях, как у нас начали

возникать новые чувства. Мы обнаружили, что теперь радуемся за сына, а

не сравниваем его с другими, не судим его. Мы уже больше не пытались

растить его по своему подобию или сравнивать его с социальными

ожиданиями. Мы оставили попытки мягко, но целенаправленно лепить из

него приемлемую социальную модель. Потому что теперь видели в нем

полноценного в основе своей, вполне жизнеспособного человека. Мы

прекратили защищать его от насмешек окружающих.

Приученный к опеке, сын поначалу испытывал немало трудностей. Он

говорил об этом нам. Мы выслушивали его, однако совсем не обязательно

на это реагировали. "Тебя не нужно защищать, – говорило наше

молчаливое послание. – У тебя все в порядке".

Проходили недели и месяцы, и мало-помалу сын обретал уверенность

в себе. Он начал развиваться в своем собственном жизненном ритме. Он

стал делать выдающиеся по социальным стандартам успехи – в учебе, в

общении, в спорте, – продвигаться вперед быстрыми темпами, значительно

быстрее, чем требовал естественный, так сказать, процесс развития. Шли

годы, сына выбирали на руководящие посты в различные студенческие

организации, он стал чемпионом штата по атлетике, приносил домой

только отличные отметки. Он вырос обаятельным, открытым парнем,

доброжелательно относящимся ко всем окружающим.

Мы с Сандрой считаем, что впечатляющие достижения нашего сына в большей степени явились следствием его чувств по отношению к самому себе и его восприятия самого себя, а не просто откликом на социальные

требования окружающего мира. Этот случай преподнес нам с Сандрой

поразительный урок, весьма полезный как для воспитания других наших

детей, так и для применения в иных жизненных ситуациях. Он привел нас к

основанному на личном опыте осознанию принципиального различия

между Этикой Личности и Этикой Характера. Наше убеждение хорошо

выражено в словах Псалмопевца: "Ищите в сердце своем с усердием, ибо

из него вытекают реки жизни".

Первичное и вторричное

Стивен Кови

" 7 навыков высокого эффективных людей "